МЕТОД МЕЖДУНАРОДНОГО ЧАСТНОГО ПРАВА

Сравнение пяти главных направлений в науке международного частного права приводит нас к следующим наблюдениям:

1. Субъективный (или национальный) метод, исходящий из целей отдельного государства, после более или менее упорной борьбы приобретает везде победу над объективным, опирающийся на идею международного общения.

2. Результаты такого субъективного метода для науки международного частного права следует признать безусловно негативными. Сбиваясь различными путями на определение и удовлетворение целей отдельных государств, все разобраны нами теории оказались бессильными создать единую систему международного права.

 Такой результат вполне естественен. Система международного права может быть построена только на международном основании. Метод этой системы должен быть единственный и объективный.

 Говоря «единственный» мы обращаемся главным образом против голландского теоретика жизни, проповедует необходимость двух методов: индивидуального и универсального. Автор этот считает, что в настоящее время не существует универсального убеждения относительно природы отдельных юридических отношений; поэтому определение этой «природы» (то есть, цели, которой юридическое отношение служит во всемирном обществе людей) входит в задачи законодателя каждого государства. Жизнь принимает формулу Савиньи, но предоставляет ему «индивидуальную форму»).

 Мы считаем, что значение индивидуального метода в нашей науке ускользает от жизни. Как совершенно верно замечает Пиллэй, «международные отношения требуют прежде всего в единой доктрине международного права. Пусть эта доктрина несовершенна, зато она дает международным отношениям большей определенности ». Если нет в настоящее время общего сознания о «природе» различных юридических отношений, то отсюда один только вывод: нужно его выработать.

 Жизнь смешивает позитивность метода с его субъективного. Выяснение норм международного частного права, содержащиеся в позитивном праве отдельных государств, имеет, конечно, огромное значение. Сопоставление целей отдельных территориальных систем должно помочь найти ключ к решению того или иного международного конфликта; совпадение этих «норм коллизий» (Collisions Normen) послужит нам признаком образования общего международного убеждения. Может, наконец, случиться, что «норма коллизий» отдельного государства будет вполне гармонировать с интересами международного общения.

 Но никогда не следует забывать, что «международный» характер может принадлежать только норме, рецепированного международным правом.

 Таким образом, метод международного частного права должен быть не индивидуальным, а положительным. Доктрина частного международного права вытягивает свой металл из недр отдельных стран, но она плавит его в собственных плавильщик.

 Обратимся теперь к причинам постоянного отклонения в сторону субъективизма всех разобранных нами теорий.

 Об учениях, стоящих на почве строгой территориальности, мы здесь распространяться не будем: эти учения отрицают любое международное право, и поэтому, конечно, произвольные. Другие теории осознают более или менее ясно необходимость надгосударственного начала, но рано или поздно изменяют его. Происходит же это от того, что этим началом является постоянно какой-то материальный метафизический принцип, который должен служить ключом для решения любых конфликтов законов. Особенно резко это выступает во французской теории уставов (распределение всех законов на личные и реальные) и в новейшей итальянской школе (принцип национальности, ограничивается идеей общественного порядка). Итальянский теория уставов и школа Савиньи, по сути, мало разные, обращаются к анализу каждого отдельного юридического отношения для выяснения его природы. Правда, школа Савиньи выдвигает идею международного общения, но мы видели, что на практике эта идея очень часто отождествляется с метафизической и, следовательно, субъективной идеей «природы вещей», которая вдохновляла уже бартолисты.

 На наш взгляд, что общий материальный принцип для разграничения сфер действия законов найти невозможно. Нимейер совершенно прав, говоря, что и идея международного общения не дает общей, исчерпывающей формулы. Как в частном, так и в международном частном праве невозможно решить все разнообразие юридических конфликтов одним магическим принципу. Идея международного общения имеет только значение формального начала нашей науки. Она означает лишь, что при подчинении юридического отношения того или иного закона следует руководствоваться целями не отдельных государств, а всего международного общения. Любое же дальнейшее определение этого критерия снова приведет нас к субъективизму.

  Но в чем же практическое значение идеи международного общения метода нашей науки? Как определить в каждом конкретном случае, какое решение согласно с интересами названного общения?

 Ответ на этот вопрос возвращает нас к истокам международного частного права. Мы видели, что этих источников всего два: международный обычай и международный договор; под первым мы понимаем совпадает позитивное право отдельных государств. Поэтому если мы хотим выяснить какую норму международного частного права, мы должны обратиться к сравнению территориальных законов и обычаев. Совпадение их (всех или подавляющего большинства) даст нам международную норму такой же силы, как если бы она находилась в договоре. Но и несовпадающие территориальные нормы имеют для нас большое значение: они указывают на различные решения одного и того же вопроса и их практическую пригодность или непригодность. Значение это можно вполне приравнять к значению научных теорий - мы имеем здесь дело не из правом, а с элементами правотворчества.